Но пока у него не остается времени на развлечения; нет и денег, необходимых для этого. Ах, денег всегда так мало! Скромного содержания, которое маэстро Майр собрал для него у своих великодушных сограждан и к которому сам охотно добавляет сколько может, хватает лишь на оплату пансиона и учебы в лицее. Кое-что остается лишь на покупку немногих книг. А удовольствия? Доницетти решает не думать о них. Тут в пору заботиться о том, чтобы не умереть с голоду, ведь в восемнадцать лет желудок особенно требователен.

Доницетти решает отмести все соблазнительные мысли и думать только о школе. И находит спасение от всяких соблазнов в занятиях. Тут, в Болонье, нет рядом бергамаских друзей - Дольчи, Бонези, Мерелли, вместе с которыми можно отлично позабавиться, придумывая разные уморительные шутки. Хотя его веселый нрав и здесь завоевал ему симпатию, все же он чувствует себя не совсем уверенно, что называется, не в своей тарелке. Падре Маттеи весьма приветлив с ним, но когда юноша вспоминает обожаемого маэстро Майра, ему становится грустно... Монашеское одеяние падре Маттеи, его важный вид, какая-то суровая доброта внушают робость. И все же Доницетти нужны советы, какие можно получить только у падре Маттеи.

Выдающийся знаток контрапункта и слишком строгий профессионал (пять лет назад воспитанник Джоаккино Россини уважал его, но старался избегать и, самое главное, не желал следовать его суровым схоластическим правилам), падре Маттеи в глазах Доницетти обладает достоинством, которое обнаруживает его педагогический дар, - он нашел способ избавить учеников от скуки и педантизма при изучении фуг. Включив в них темы и контртемы, которые придают сочинению больше свободы, он сделал их менее нудными.

Маттеи отдает лицею большую часть своего времени, оставляя ученикам (при условии, что они не нарушают железные правила теории) скромную возможность проявить свою фантазию. Но творческое воображение, внешне вроде бы и свободное, все же связано самыми строгими музыкальными правилами.
Доницетти много занимается и дома, и в школе, а если ему хочется дать выход собственному музыкальному вдохновению, он позволяет себе это удовольствие, не ставя, однако, в известность ни учителей, ни директора.
Падре Маттеи не только руководитель лицея, он еще и капельмейстер собора Святого Петронио, а времена теперь такие, что к органу добавляется целый оркестр. Поэтому быть капельмейстером в церкви - значит руководить самыми настоящими концертами.

Окончив занятия в лицее, падре Маттеи часто направляется в собор Святого Петронио, а Доницетти незаметно следует за ним и усаживается где-нибудь в уголке, чтобы послушать его игру. Спускаясь по лестнице, ведущей от органа, Маттеи нередко замечает ученика, сидящего на скамье у выхода и как бы вслушивающегося в последние отзвуки, замирающие под суровыми сводами здания.