Постепенно ужасное потрясение сменяется жалостью, упованием на какое-то чудо, и хотя представить его себе невозможно, надежда все же устремляется к ним, чтобы дать силы держаться дальше.
И начинается трогательная, ангельская, неоценимая забота двух славных женщин, создающих вокруг маэстро атмосферу нежности и любви. Месяц за месяцем с материнским терпением Розина Базони-Скотти и несравненной доброты ее дочь Джованнина ухаживают за больным, стараясь уловить каждое его желание, с волнением разгадать, не теплится ли еще в этой душе, некогда пылавшей огнем гения, хоть какая-нибудь искра, не появился ли в этом мучительном мраке хоть лучик света.

Доницетти помещен в прекрасную гостиную с огромным окном, в которое ярко светит солнце. Спит на кровати орехового дерева, под балдахином. В комнате находится рояль, который Доницетти прислал когда-то Джованнине из Вены, на стенах висят прекрасные живописные картины, пол укрыт мягкими коврами, драгоценные вазы украшают изысканную мебель. Маэстро сидит, скорее полулежит в кресле перед просторным окном, из которого открывается панорама Бергамо - города его юности и его мечтаний.

Первую ночь Доницетти проводит спокойно. Доктор Рену, которого заменит бергамаский врач Кассис, составляет последний после путешествия бюллетень:
"Доницетти провел ночь спокойно. Сегодня утром выглядит хорошо, и кажется, будто нисколько не устал во время пути. Трудно отметить изменения в состоянии его здоровья, но все же оно видится не совсем таким же, каким было до отъезда из Парижа, и я убежден, что путешествие ни в малейшей степени не принесло ему никакого вреда".

Один за другим срываются одинаковые листки небольшого календаря возле рояля, однообразно проходят дни маэстро, у которого прежде за всю жизнь никогда не было двух похожих суток.

Но славные женщины пытаются как-то снять эту серую монотонность. Джованнина Базони пишет подруге Маргерите Тиццони делле Седите в Париж:
"Наконец Доницетти в Бергамо, и не просто в Бергамо, а у нас дома. Он ничего не говорит, не способен самостоятельно есть и не может ходить. И все же с тех пор, как он в Бергамо, мы видим, что рассудок у него в порядке, потому что, когда мы зовем его и спрашиваем, знает ли он нас, маэстро утвердительно кивает головой. Вчера мы говорили с ним о "Доротине", об овсяной каше, и он вдруг рассмеялся".

Героизм этих женщин - удивительное утешение, ниспосланное провидением страдальцу. Они каждый день что-нибудь придумывают, изобретают, чтобы хоть как-то развеять Доницетти, чем-то порадовать его, пытаются, не подвергая никакой опасности, вернуть рассудок маэстро.

У Джованнины красивый голос, и она поет ему его собственные романсы, наблюдая за ним, не появятся ли на его лице осмысленное выражение или какие-нибудь чувства. Навещают маэстро близкие друзья Дольчи, Бонези, приезжают издалека - Флоримо из Неаполя, Розаско из Генуи.