Об одной из них усиленно говорят, будто она весьма способствовала ухудшению здоровья маэстро. Один бергамаский синьор - Лоренцо Монтерази - навещал Доницетти и познакомился с этой синьорой. Первый раз маэстро сам открыл ему дверь, так как слуга ушел с каким-то поручением. Этот синьор был удивлен - Доницетти настолько хорошо чувствует себя, что даже сам смог встретить его! Он обрадовался, что сознание у маэстро совершенно ясное.

Это был один из тех редких моментов, которые Доницетти называл счастливыми, и Монтерази показалось, будто слухи, распространяемые о его болезни, преувеличены. А поскольку другой итальянский музыкант - Марко Бордоньи, профессор вокала в парижской консерватории - писал Дольчи о какой-то женщине, которая была "причиной болезни" маэстро, Монтерази решил поинтересоваться этим и написал далеким друзьям следующее:
"Если говорить о связи в Париже с мадам, то я думаю, она скорее полезна ему, нежели вредна, поскольку эту женщину как никого другого заботит здоровье маэстро, отчего она только и делает, что всячески старается помочь больному, отвлечь его, но делает это вовсе не такими способами, о которых склонны думать плохо осведомленные люди. Повторяю, пусть лучше у него будет давняя связь, даже если, как полагают эти плохо осведомленные люди, она и вредна, я считаю, что при старой привязанности он не так будет падать.
Единственная причина, помимо не слишком благоприятного климата, из-за чего Доницетти стоило бы уехать из Парижа, это постоянные докучливые визиты. Музыкальные консультации, газеты, театральные волнения, поскольку повсюду ставятся его оперы. С другой стороны, вдали от Парижа он, наверняка, почувствовал бы себя еще хуже, так как к одиночеству присоединилась бы еще и тоска, ведь он привык находиться среди людей, быть в гуще дел".

Много ходило разных пересудов о причинах его болезни, повсюду говорили и упрямо повторяли, будто она вызвана любовными излишествами, ненасытной жаждой любовных приключений. Доницетти не пренебрегал, конечно, подобными удовольствиями и не был равнодушен к ним, но маэстро не впадал в крайности.
Он любил жизнь и не упускал случая завести связь по примеру своего великого друга Джоаккино Россини, а случаев таких представлялось немало на этом приятном и рискованном поприще, их с избытком доставляли ему театральная среда да и собственное мужское обаяние - ведь он был сильным, жизнерадостным и к тому же знаменитым человеком.

Однако не любовные приключения помутили его рассудок и расстроили здоровье. При столь напряженном образе жизни, какой вел он, при непрерывной изнурительной работе они, возможно, лишь ускорили бурное развитие какой-то болезни, таившейся внутри и уже дано подтачивавшей его организм.

Проведя кропотливое изучение родословной дерева семьи Доницетти, Чиро Каверсацци обнаружил, что дед маэстро умер от кровоизлияния в мозг, пролежав перед тем два месяца в параличе. Один дядя скончался от "пневмонии и катара", другой дядя - от туберкулеза.

Маэстро тоже нередко беспокоили неприятные ощущения в легких и общая нервозность, хотя все же эти симптомы и не доставляли ему особых неприятностей. Одна его сестра - Мария Розалинда - ушла из жизни в двадцать лет из-за кровоизлияния в мозг, другая - Мария Антония - умерла в двадцать восемь лет от туберкулеза. Брат Франческо болел водянкой.

Надо отметить также, что из троих детей маэстро двое родились недоношенными, а у первого было ужасное уродство на голове. Двое прожили всего несколько дней, а третий - лишь несколько часов. Изучение родословной таблицы других детей семьи Доницетти показало, что они тоже имели печальную судьбу: младшая сестра маэстро Мария Рашель, сын брата Джованни, дяди и тетушки - Маргерита, Антонио, Джузеппе и Доменико, а также пятеро племянников - все умерли в раннем возрасте.

Издавна рок наложил свою трагическую длань на род Доницетти.