Теперь надо испросить разрешение Его Величества Фердинанда Австрйского. Хочу предложить нечто иное: я бы хотел находиться в Вене с марта по конец сентября. Или же как-то уладить.
Болезнь начала проявляться еще в Неаполе в прошлом году. Виноваты трудности, с которыми я столкнулся, сходство... тишина! Если не окажусь в Неаполе ко времени, когда будут выплачивать доходы, пришлешь мне их туда, куда скажу. В Вене мне было бы горестно уже не по той причине, что я был там очень несчастлив из-за того, что не понимал языка, мог разговаривать лишь с очень немногими людьми и питался тщетными надеждами. Впрочем, все, все при дворе любили меня... Климат!.. Климат!.. В Париже гораздо лучше, здесь не надо ни за кем ухаживать. Это однако не Италия.
Знаешь, этот прилив крови к голове еще не убил меня только потому, что Богу это не было угодно. Я падал с кровати по ночам и бился головой об пол, чтобы избавиться... И все же, угадай! Я решил спать при ночнике, и вот в то время, когда я обычно падал (в два или три часа ночи), слышу, как громко стучит мое сердце и просыпаюсь... Вижу светло, все кругом тихо... Я успокоился, и с тех пор велю слуге спать в моей комнате.
Расскажи об этом врачам, объясни им, что при приливах крови к голове и расстроенных нервах ночь - самое печальное время, помимо ограничений в еде, питье, в часах, отведенных на жизнь, на сон! Свет, свет! Или исходящий от Бога или идущий от масляной лампы и свечи!".

Крик, мольба и ужас перед страшной тайной. Но одна фраза в этом письме, похоже, проливает свет на другую тайну:
"Болезнь начала проявляться еще в Неаполе, в прошлом году. Виноваты трудности, с которыми я там столкнулся, сходство… тишина!"

С кем же он встретился в Неаполе? Кого он имеет в виду? Ясно, что речь идет не о несостоявшемся назначении его директором консерватории и не о какой-то неудачной опере или творческом разочаровании. В его памяти всплывает образ женщины, которая была, видимо, похожа на утраченную Вирджинию.

Всякий раз, вспоминая в письмах жену, Доницетти из особого уважения к ней избегал называть ее имя. Он всегда ставил многоточие, а потом запятую, как и в этом письме. Встретил женщину, похожую на Вирджинию? И надеялся начать новую жизнь с ней, напоминавшей ту, другую?

"Ах, награда была варварской. Меня охватила тоска, моя чувствительная нервная система дала себя знать... Изображать веселье со слезами в душе... Никакого ответа за полгода!"
Призрак нового чувства? Новое чувство к призраку? Или живая реальность - какая-то конкретная женщина, которую он искал, нашел и вновь потерял. Как и ту, другую? Тайна его чувств соединяется с тайной сознания, которое уже начинает затуманиваться.

Неумолимая болезнь чудовищно прогрессирует.
Он чувствует, как этот враг нападает на него, стремясь поразить самое что ни на есть чистое и высокое, что у него есть, - его душевный мир, его гений. Он пытается сопротивляться, хочет как-то противостоять болезни, бороться.

26 октября Доницетти отправляет своему верному Дольчи письмо, по-прежнему исполненное гордости. Пишет человек, который старается не говорить о своей болезни, так как не хочет вызывать сострадания. Он утверждает что чувствует себя хорошо, что строит новые планы. Но потом... потом его охватывает тоска, и у него вырывается крик отчаяния, перечеркивающий мужественное сопротивление.