С первыми легкими осенними туманами отдыхающие покинули озеро. Доницетти и Беллини тоже вернулись в Милан.

Они жили в одном пансионе на виа Сан Витторе, и хозяйка дома, большая любительница музыки, гордившаяся тем, что оказывает гостеприимство двум самым знаменитым итальянским оперным композиторам, могла сравнить их характеры.

Доницетти, красивый, сильный, отважный, приветливый, золотое сердце и безудержный фантазер, был взрывным и шумным. Он все время находился в движении, всегда был полон всяких идей, и никому не известно было, когда же и как он работает, если все время носится про Милану, постоянно в компании друзей и подруг.
- Когда работаю? - переспрашивает он. - Работаю всегда, где угодно, когда стою, когда иду, когда гуляю и когда ем, даже когда сплю. Воображение не отдыхает ни минуты, я все время думаю о музыке, а когда сажусь за нотный лист, то получается, будто пишу под диктовку - мелодии уже все сложились в голове. Когда говорят, будто я импровизирую, это не совсем верно: я импровизирую то, что уже обдумал.

Было решено, что сезон в театре "Каркано" откроется "Анной Болейн" вечером в праздник Сан Стефано, 26 декабря, и маэстро заверил, что не подведет - напишет оперу. 10 ноября Романи вручил ему полностью законченное либретто. 10 декабря, ровно месяц спустя, вся музыка была готова и уже переписанные партии раздавались певцам.

Верно и то, что в последние недели Доницетти заперся в своей комнате и работал круглосуточно. Его словно охватил какой-то экстаз - никогда еще он не испытывал такого вдохновения, такого волнения. Душа и мозг его были захвачены какой-то мелодической бурей, которая заставила кипеть его воображение.

Беллини, напротив, требовал, чтобы во время работы все вокруг замерло и затихло, и хозяйка дома слышала, как он терзает чембало в поисках мелодий, неустанно повторяя одну и ту же тему, а когда вдохновение не приходило, вскакивал со стула, топал ногами, открывал и закрывал окна, опять возвращался к чембало и продолжал терзать клавиатуру.

Зато если ему удавалось найти музыкальную фразу, какая его удовлетворяла, тотчас раздавались радостные возгласы, он приходил в бурный восторг и работал часами, уже не вставая с места, а закончив, выходил из своей комнаты и принимался всех обнимать, счастливый, как ребенок.

Но в то время он утратил всякий интерес к "Эрнани". К тому же разве не решено было, что эта опера пойдет позднее, а сезон откроется Анной Болейн? Значит, еще есть время. Между тем "Ла Скала" поставила его недавнюю оперу "Капулетти и Монтекки", которая получила такое замечательное крещение в марте этого же года в Венеции.

В "Ла Скала", напротив, публика встретила ее холодно, и автор так огорчился, что не пожелал даже выйти на поклоны. Странное дело: опера не нравилась теперь и ему самому. Он писал другу Флоримо:
"Скажу тебе вот что: на меня эта опера производит теперь вдвое меньше впечатления, чем в Венеции".
И вот ему снова надо предстать перед миланской публикой со своей новой оперой "Эрнани"? Боже милостивый! Какое счастье, что прежде должна пройти "Анна Болейн" Доницетти...