Так Барбайя восстанавливает равновесие с похитителем своей возлюбленной. Однако он остался в Неаполе без Россини, и отсутствие знаменитого маэстро заметно сказывается на бюджете театров "Сан-Карло" и "Дель Фондо", потому что Россини был лакомой приманкой для публики.
Барбайя вновь обретет Россини в Вене, где подготовил сезон в театре у Каринтийских ворот. А пока импресарио нужен был в Неаполе новый композитор, свежий, хороший, который мог бы заменить Россини - новичок, который мог бы стать сильной приманкой.

Только где найти свежего и талантливого композитора? Где? Да вот же он - молодой, симпатичный Доницетти, приехавший в Неаполь помочь подготовить ораторию Симоне Майра. Он может оказаться самым подходящим в этой ситуации - имя новое, но в то же время и не безвестное - недавний большой успех его Зораиды в Риме сразу принес композитору славу.
- О, гуальоне! - восклицает Барбайя, сердечно обнимая Доницетти и молниеносно переходя с ним на ты, как это делает со всеми. - Ты можешь спасти меня от беды!
- Я? Каким образом? - удивляется Доницетти. - И потом, почему вы называете меня "гуальоне", ведь мы оба ломбардцы: вы миланец, а я бергамасец.
- Верно. Тогда буду звать тебя "пивелло" . А ты оставь свое вы, я не люблю это. Обращайся ко мне на ты, как и этот хваленый Россини. А теперь слушай меня внимательно, мой прекрасный пивеллоне. Как ты знаешь, я самый великий импресарио в мире, а если еще не знаешь, так вот: сообщаю тебе об этом.
- Знаю, все знают! - улыбается Доницетти, повеселевший от такого шутливого обращения и простоватых манер Барбайи.
- Вот и прекрасно! Я, значит, самый знаменитый импресарио, а ты пока еще не знаменитый композитор. Но я великодушен и щедр: мне хочется сделать тебя знаменитым. Россини вывел в свет я. Когда я ангажировал его в "Сан-Карло", он умирал с голоду, скитался по разным провинциальным театрам в поисках хоть какого-нибудь дешевенького успеха и ничего не стоящих женщин. И видишь, что я из него сделал!
Доницетти со смехом прерывает его.
- Но ты должен все же признать, что Россини и сам немало помог твоим стараниям сделать его знаменитым. Он предоставил в твое распоряжение свой гений.
- Это верно, но ты считаешь, мой дорогой пивеллоне, что гений чего-нибудь стоит, если рядом не отказывается ниспосланный судьбой Барбайя, чтобы представить его миру и поднять наверх? Что тут поделаешь? Я драгоценный, хотя и непризнанный благодетель. Ничего не поделаешь: я работаю для искусства, ради торжества итальянской музыки.
- И немножко также ради того, чтобы отложить кое-какое золотишко!
- Естественно! Это ведь тоже музыка, не так ли? Ты никогда не слышал, как звенят золотые монеты? Но не будем отвлекаться. Я сказал, что хочу сделать тебя знаменитым. Так вот, я к твоим почтенным услугам, лишь бы и ты был к моим почтеннейшим услугам.