На другой день пришло от синьорины отчаянное письмо: ей невозможно было противиться судьбе, она была обязана спасти честь своего отца, скомпрометировавшего себя неудачными спекуляциями, и вынуждена была дать согласие на брак с человеком, которого ей навязали.
Молодой композитор сочиняет квартет. В полумраке комнаты свет небольшой, затемненной колпаком лампы вызывает из темноты лишь белый лист бумаги с нотным станом, на котором музыкант развешивает ноты-капли.
Доницетти работает, целиком отдавшись неведомому раньше горькому наслаждению, какое испытывал обычно, сочиняя и духовную и камерную музыку.
Удрученный Доницетти присутствовал на спектакле, и аплодисменты не согрели его, а вот теперь приходится с горечью читать это "по-видимому наделенный талантом", что, несомненно, вставлено лишь для утешения бедного, несчастного дебютанта.
В общем-то ничего удивительного в этом нет. Огонь искусства может пылать и в молодом сердце, и в старом.
- Понимаю. Но заметьте - в искусстве всем хватает места, даже если ваш соперник, как Россини, чародей, гений, феномен, покоряющий публику во всех театрах.
- Именно это я и делаю сейчас.
- Знаю, знаю, пишете новую оперу для Венеции. Желаю успеха. Но запомните твердо, мой друг: кто пишет для театра, никогда не должен забывать о театре.